Коммерциализация образования означает вывод его на рынок, передачу его управления невидимой руке рынка. Количественные последствия этого очевидны – меньше людей сможет получить полное образование (не у всех семей хватит денег), следовательно будет больше неквалифицированных кадров.
Действительно, высококвалифицированные работники требуют и высокую зарплату, потому рынку, т.е. людям, в которых он персонифицирован – крупным владельцам средств производства и соответственно нанимателям рабочей силы, не выгодно иметь чрезмерное количество квалифицированных кадров, т.к. работу, не требующую квалификации, всё равно кто-то должен выполнять, и если все будут квалифицированы, т.е. будут способны выполнять самую различную работу, то нанимателю придётся платить высокую зарплату даже за простую работу.
«Такова слабость человеческой природы, что чем рабочий искуснее, тем он своевольнее, тем труднее подчинить его дисциплине и, следовательно, тем больший вред приносит он своими капризами совокупному механизму» (Andrew Ure, The Philosophy of the Manufacturers, 1835). Так, во многих ИТ-шных конторах, дорогих журналистских изданиях допускается гибкий график, свободный дресс-код и другие привилегии. Работникам, замену которым найти легко в армии безработных, наоборот никаких привилегий не даётся.
Идеалом наёмного работника с т.з. рынка является человек, получивший минимально необходимое для работы образование, и далее выполняющий эту работу до тех пор, пока в ней не отпадёт необходимость, пусть даже и всю жизнь. Человек, знающий своё дело и не лезущий в чужое. Человек, не осознающий своё место в общественном разделении труда, и не интересующийся тем, что происходит за его спиной. Например, веб-дизайнера не должно интересовать для какой организации он делает сайт (для “развода” людей?), охранника не должно интересовать чтО он охраняет, программиста не должно волновать кто и за кем будет следить с помощью написанной им системы (“хорошие ребята за плохими ребятами”), солдата не должно волновать за что он воюет (обычно хватает “за демократические ценности”) и кого он убивает. Людей нанимают создавать игры и другие средства чтобы развлекать одних людей пока другие голодают и умирают в раннем возрасте от ужасных условий жизни. 1 2
Как же получается такая “недалёкость”? «Умственные способности и развитие большой части людей необходимо складываются в соответствии с их обычными занятиями», говорит Adam Smith в работе Wealth of Nations (1776). Это хорошо видно сегодня, когда разделение труда достигло огромных масштабов, как социально, так и географически. Чиновники того времени были против того чтобы давать излишнее образование, т.к. оно мешало бы обособлению двух классов труда – умственного и физического (Карл Маркс, Капитал, глава 12, Разделение труда и мануфактура). Однако специализация происходит и в умственном труде. Для разной работы вырабатываются совершенно разные типы мышления. Человек, работа которого сводится к работе с машиной (программист), думает не так как человек, работающий с людьми (менеджер). Будучи хорошо подготовленным специалистом в одной области, человек всё равно может не выходить за рамки обыденного мышления во всём остальном. Не имея понятия, например, благодаря чему он является специалистом, он может считать что это ему дано от природы а не обществом, и что это нормально что другие люди вынуждены работать на вредной низкоплачиваемой работе – “ну не дала им природа ума”. «Однообразие его (рабочего) неподвижной жизни естественно подрывает мужество его характера… Оно ослабляет даже деятельность его тела и делает его неспособным напрягать свои силы сколько-нибудь продолжительное время для иного какого-либо занятия, кроме того, к которому он приучен» – продолжает Смит. Это также верно и для многих работников умственного труда. Несколько программистов, с которыми я имел дело, прямо заявляли что не понимают чем они ещё могут заниматься кроме как программировать: потеряв работу человек тут же ищет другую такую же, хотя особых финансовых проблем не испытывает. Workaround’ом недостаткам однотипной работы является активный отдых – лыжи, “ночной дозор” и т.п.
У человека, работающего на одном и том же месте и выполняющего однотипную работу много лет подряд (причём сюда относится даже работа, требующая большой подготовки, главное чтобы она не требовала понимания общественных процессов), способность к обучению за ненадобностью теряется, как и способность по-настоящему понимать людей занятых иными видами деятельности (например, требующими меньшей подготовки).
При этом работодателя не волнует судьба наёмного работника если в нём отпадает необходимость. Сможет ли он найти иное место работы для своих навыков, или он вынужден будет переучиваться?
Чрезмерное “по мнению” рынка образование позволяет человеку лучше понимать происходящие в обществе процессы и их механизмы, целостно смотреть на мир, его сложнее заставлять делать то, что ему на самом деле не нужно, покупать то, что на самом деле ему не нужно, принимать доминирующее положение крупных собственников как должное, быть благодарным им за мелкие подачки в виде благотворительности и зарплат, вообще давать себя эксплуатировать.
Человеком несамостоятельным, который занят своим мелким делом и не обращает внимания на происходящее вокруг, легче управлять, он приносит меньше проблем. Значит качественно рынок заинтересован в том, чтобы если и давать ВО (в т.ч. бесплатно), то максимально специализированное (частичное), и то только ограниченному количеству человек.
Поэтому борясь против коммерциализации образования мы также должны бороться против его специализации, против сокращения часов для таких предметов как философия, история, математика, т.е. предметов самих по себе не полезных для специалиста в той или иной области, но необходимых для его общечеловеческого развития. Нужно требовать на государственном уровне закрепить минимальное количество часов, отводимых им для всех высших учебных заведений.
Следует бороться за качество и системность преподавания этих фундаментальных дисциплин, чтобы они не превращались в заучивание истин, дат событий и решение однотипных (“типовых”) задач, а формировали конструктивный взгляд на мир, давали понимание закономерностей развития общества, гибкость ума, с которыми освоение студентом конкретной специальности станет намного проще и продуктивней. 1
1 Чтобы знания, даваемые фундаментальными дисциплинами, стали востребованными, школьники и студенты должны быть включены в настоящий процесс производства (промышленное сельское хозяйство, самолётостроение, химпром, практика педагогики через преподавание младшим коллегам), поставленный на научных основаниях, а не рецептивных, как в случае с ремесленничеством, кое мы имеем на уроках труда в школе. См. “Воспитать воспитателя” В.А.Босенко (2004) и биографию/работы А.С.Макаренко об организации воспитания трудных подростков (признан ЮНЕСКО одним из четырёх выдающихся педагогов XX века, кстати на ряду с небезызвестной Монтессори). Однако воплощения этого сложно достичь в рамках существующего общественного устроя, когда специализированными становятся целые регионы, а процесс производства в целом остаётся закрытым благодаря праву коммерческой тайны.
